Он – явление, он – великий символ нашей жизни,
человек-легенда, мудрец нового времени,
истинный поэт и человек…
Ираклий Андроников
«Твои бессмертные труды ставят тебя в ряд лучших представителей мировой художественной прозы. Я счастлив, что имею честь быть твоим современником, соотечественником», — эти слова адресовал Мухтару Ауэзову видный советский писатель Всеволод Иванов.
Мухтар Ауэзов внес неоценимый вклад в развитие многонациональной советской литературы. Его творчество – доказательство необъятных возможностей метода социалистического реализма. Создатель первого казахского романа-эпопеи, драматург, переводчик русской и европейской классики, ученый – поистине неисчерпаемо литературное наследие великого писателя.
Заслуга писателя заключается в том, что в казахской литературе, не имевшей в прошлом прозы, драматургии, критики, Ауэзов своим творчеством способствовал их формированию, развитию жанровых форм, традиций, самобытной казахской стилевой школы.
Творчеству писателя присуще особый эмоциональный накал, поэтичность и лиризм, необычная пластичность изображения, контрастность красок, характеров, страстей.
Его творческий метод вбирает в себя соразмерное соединение реализма и эпических народных традиций, его книги крепко связаны с поэтическим казахским фольклором и в тоже время они – яркое воплощение современных форм мировой литературы.
Казахская проза и драматургия переживали в начале ХХ века процесс становления. Ощутимо было в художественной литературе влияние устного народного творчества. Влияние это касается сюжета и композиции, приема создания человеческого характера, от народного творчества идет и приподнятая манера изложения.
Основная тема рассказов и повестей М.Ауэзова 20-х годов – не только страдания простых людей, угнетение, но и духовное пробуждение народа, его стремление к свободе. Писатель осуждает родовые распри, противопоставляя им единство и сплоченность народа.
В его книгах показана панорама народной казахской жизни с середины XIX века до середины XX века. Его героями были легендарные батыры, исторические личности, современники 60-х годов.
Вершиной творчества Ауэзова является социально-исторический роман-эпопея «Путь Абая» (1 книга «Абай» (1942-1947); книга 2-я (1952-1956) ).
«Вы еще не прочли «Абая»?! Значит, вы ничего не читали. Это невероятно, это удивительно! Степь ожила и пошла на вас со всем великолепием ее первозданной природы, ее жестами и цельными характерами». Это мнение известного немецкого писателя и переводчика Альфреда Куреллы выразило чувства французских, канадских, швейцарских и многих других критиков и писателей от знакомства с первой казахской эпопеей.
Значение роман-эпопеи «Путь Абая» заключается в том, что он стал подлинным народным произведением, в котором с большим проникновением прослежены процессы формирования казахского национального характера, те духовные силы, которые жили в народе и стали залогом его светлого будущего.
К циклу о прошлом относятся подлинные шедевры прозы писателя, полные сурового реализма в описании степи — рассказы «Серый Лютый» (1929), «Сиротская доля»(1921), «Кто виноват» (1923), «В тени прошлого»(1925), и повесть «Выстрел на перевале « («Событие на Караш-Караш»),
Рассказ Мухтара Ауэзова «Серый лютый» (Кок – Серек) — история волчонка, оказавшегося в руках людей. Автор удивительно интересно нарисовал повадки хищника, его набеги на табуны окрестных аулов. События разворачиваются на фоне живописной природы, которая словно оживает под пером автора. Эта повесть является одним из лучших произведений писателя.
Героям современности, простым людям посвящена повесть «Крутизна», рассказ «Имя свекра» (1934) и многие другие.
Названный усеченной строкой Пушкина роман «Племя младое» (1959-1961) – повествование о русских и казахах, судьбы которых тесно связаны с общественными проблемами времени. Здесь действуют люди старшего и младшего поколений, постоянные герои казахского эпоса, романов, поэм – идущие сквозь буран чабаны, женщины драматической судьбы и еще Время, делающее ведущих героев людьми больших чувств и ума и ответственное за каждого из них. В романе «Племя молодое» — новое видение человека 60-х годов, интеллектуальной личности. Проникновение в духовный мир современника глубоко связаны со сложными социальными и морально-нравственными проблемами.
Публицистика Ауэзова – гражданственная, проблемная, по-человечески мудрая. Выступления на международных форумах, на встречах писателей и в Москве и Дели, Праге и Берлине, Токио и Нью-Йорке, Ташкенте, Душанбе имели большой общественный резонанс. Он отзывался на эти встречи и как художник, создав после нескольких поездок в страну книгу «Очерки об Индии» (1958) и очерковую серию «Американские впечатления» (опубликованы в 1964 г.).
Большой ученый, педагог М.Ауэзов внес неоценимый вклад в изучение истории казахской литературы, в подготовку кадров литераторов. Литературоведческие труды Ауэзова обобщены в книгах, изданных на казахском и русских языках «Мысли разных лет» (1959), «Время и литература» (1962) и других.
М.Ауэзов явился основоположником абаеведения и редактором первой книги шеститомника «История казахской литературы» посвятил монографию киргизскому эпосу «Манас». Много внимания ученый уделял проблемам взаимосвязи литератур народов СССР. Эти взгляды изложены в книге «Мысли разных лет».
1 Каратаев М., Лизунов Е.и др. Мухтар Ауэзов – классик советской литературы / Ауэзов М. Избранное.- Алма-Ата: Жазушы, 1967.- С.5-19
2 Ауэзова Л. Особенности историзма повести М.О.Ауэзова «Лихая година» // Абай. – 1993. — №5. – с.9-20
3 Демежанов Т. Мотивы детства в романе-эпопее М.Ауэзова «Путь Абая» (К вопросу об этнокультурном фоне романа «Абай») // Абай. – 2003. — №2. – с. 28-32
4 Коныратбаев А. Ранний М.Ауэзов как реалист //Абай. – 2007. — №4. –с.24-27
5 Луи Арагон Из предисловии к роману «Абай» во французском издании //Абай. – 1997. — № 1. – с.2 – 6
Рассказ Мухтара Ауэзова «Сиротская доля»
Рассказ Мухтара Ауэзова «Сиротская доля» написан в 1921 году. Произведение начинается с описания дороги, идущей мимо горы Аркалык, близ которой селилась, «… беднота, голота… в затяжные метели, в гибельное степное ненастье у этих людей находили приют и ночлег путники с большой столбовой дороги». Далее следует описание перевала, названного в честь основателя рода батыра Кушекпая. Только этим гордились бедняки, что они потомки батыра. Вот почему старуха подробно рассказывала мирзе о своем роде. Она словно цеплялась за его славу, ибо это было единственное, что могло еще защитить ее достоинство. Горестно повествует старуха неожиданным пришельцам о своих бедах, о том, что родичи задумали разделить сыновнее имущество и отдать женщин в чужие дома. Ее сын умер, потому что заболел в пути, когда пытался спасти угнанный свой скот. А теперь богатые сородичи хотели отнять ее внучку Газизу и выдать за богатого старика. Еще с надеждой и уважением к гостью, отдавая ему последний кусочек масла и темную лепешку, старуха надеялась найти защиту у мирзы. В этой вросшей в землю зимовке, мало, чем отличающейся от могил, разыгрывается большая человеческая трагедия. Наутро, замерзшую Газизу, находят у могил близких. На детском лице у нее словно написано: «У меня нет вины. Я чиста». Так отплатил за приют в буранную ночь волостной, отвозивший собранный в волости налог.
В эту ночь старуха, которая не видела в жизни просвета, в нехитростном рассказе о своей жизни поведала о своих бедах, унижениях, насилии, ища сочувствия, что, казалось, за это время прожито ею несколько человеческих жизней. Нет уже предка — защитника, нет мужественного сына, они остались наедине со своей нищетой в предчувствии новых бед от сородичей, наедине с бураном и столь неожиданно нагрянувшими приезжими. В эту ночь они лишились последней опоры. Горькая участь ожидает несчастных.
Рассказ–монолог старухи расширяет рамки повествования, представляя судьбы таких же беззащитных бедняков, и вместе с тем через него как бы раскрывается внутренний мир обездоленной женщины, ее мужество, ее человеческое достоинство, и вера в справедливость. И здесь же рядом, словно продолжая его, другой монолог – речь опозоренной Газизы, бредущей в снежных вихрях. Ее сбивчивая речь сливается с порывами ветра. Горе бедняка говорит ее голосом, и писатель разворачивает в этих монологах психологические характеристики своих персонажей. Этим высоким порывам героинь добиться правды, хотя и столь разными путями, противостоит бесчеловечная мораль волостного, который за все время – произносит всего четыре – пять фраз. Это соединение бессловесности и бесчеловечного поступка особенно глубоко разоблачает облик мирзы.
Многими чертами писатель передает благородство несчастных женщин. Вот старуха повела речь с редкими гостями, всемогущим волостным, говорила она искусно и смело, неторопливо вспоминая о своих бедах, гордясь сыном, который умел читать, писать, был мастером на все руки.
Это она попросила Газизу, чтобы соблюсти все обычаи гостеприимства, дать лошадям сена. Вот и сама Газиза, «тоненькая и нежная, с круглым, слегка веснушчатым лицом, мила, — от нее трудно оторвать взгляд. Она легка, быстра и изящна, как козочка. А недетская печаль в ее робко опущенных глазах придавала ей особую привлекательность». Своей смертью она хотела сохранить человеческое достоинство, и замерзшее лицо ее словно светилось невинностью.
Ее мать, недавно ослепшая от горя, словно предчувствовала беду, и несколько раз тревожно брала девушку за руку.
Писатель тщательно вырисовывает внутренние черты своих героинь и, наоборот, дает только внешние портреты ночных пришельцев. Вот Ахан, «безобразно курносый, скривился и оскалился», «в косо посаженных заплывших и колючих его глазах, в постоянно насупленных бровях – барское призрение и затаенная жестокость. А в брезгливо распущенных пухлых губах нетрудно угадать женолюба». Он не только подл, но и лицемерен. Едва забрезжало утро, он поспешил уехать, разыграв перед этим тревогу за пропавшую девочку.
Так, противопоставляя своих персонажей, Ауэзов усиливает характеристики каждого из них. Кроме того, большую роль при этом играет описание убогой обстановки дома бедняков, которая показана в контрасте с богатой одежды волостного. Даже детали пейзажа: обледеневший перевал, заходящее солнце, «чудовищное кровавое око, без ресниц, с бельмом посередине» вносят в повествование тревожное настроение. Даже «тени лежали, как вспухшие жилы». Это деталь ассоциируется потом с обликом бедняков. Описывая пейзаж, писатель стремится, как бы раздвинуть стены заброшенной зимовки и показать, что ее трагедия и бедствия – удел народа.
В этом рассказе Мухтар Ауэзов показал мастерство психологического анализа, новые принципы связи пейзажа и портрета, связанные с передачей внутреннего состояния героя. Построенный на отрывочных фразах, выражающий смятение чувств Газизы, ее монолог как бы гармонирует с порывами ветра, которые словно подталкивают ее в степь, символически обозначая темные силы, которые вели ее к гибели.
«Сиротской долей» Мухтара Ауэзова был сделан первый шаг в развитии реалистического мастерства психологической прозы. В этом рассказе писателя проявились своеобразные реалистические приемы «самораскрытия» героя в монологах, которые займут большое место в искусстве его психологического анализа. Здесь автор раскрыл трагедию человека в ее многих социальных связях с окружающим миром, необычайно лаконичными средствами: через монолог старухи и авторское описание пейзажа, передав драматическую картину жизни бедняков. Газиза, так же как и ее отец, становится жертвой баев, а вслед за ними эта же участь ждет еще двух осиротевших женщин. В этом состоит художественное обобщение мастера-реалиста.
Героиня в этом рассказе в начале жизни. Если бы не мирза, то другой, на него похожий, привел бы ее к гибели. Ведь недаром столь подробно говорит старуха о том, как сородичи хотят продать Газизу в жены баю. Писатель как бы множит судьбы, ассоциирует, выдвигает второй план, в котором, как в зеркале, отражаются судьбы бедняков. Это свойство эпического мышления питателя, которое столь характерно уже для его первого произведения. Он как бы открывает социальную перспективу в трагедии Газизы.
В последующих рассказах Мухтара Ауэзова пройдут перед нами разнообразные типы людей, в которых писатель обобщит реальные противоречия, драматические поединки, в основе которых всегда будет лежать мысль о феодальном укладе, несущим гибель.
Рассказ Мухтара Ауэзова «Сиротская доля» на русском языке был напечатан в журнале «Огонек», сопроводив публикацию замечанием, что это «первый рассказ великого казахского писателя». Поразительно, что это первый опыт Ауэзова в прозе. По художественному размаху и социально-нравственному значению «Сиротская доля» равнозначна маленькому роману.
Лизунова Е. Мастерство Мухтара Ауэзова – Алма-Ата: Жазушы, 1968.- 286 с.
Каратаев М., Лизунова Е., Дюсенбаев И. Мухтар Ауэзов – классик советской литературы / В кн.: Ауэзов М. Избранное – Алма-Ата: Жазушы, 1967.- С.5-19
Шалабаев Б. История казахского романа.- Алма-Ата: Мектеп, 1975.- 207 с.
Повесть «Выстрел на перевале»
К циклу о прошлом относится повесть Мухтара Ауэзова «Выстрел на перевале», написанная в 1927 году.
В казахской литературе 20-х годов во всех жанрах создавался образ социально-активного героя. Духовный рост человека – вот что более всего интересовало прозаиков. Вчерашний батрак становился хозяином своей земли, обретая новый взгляд на мир, чувство единства личных и общественных качеств Идейно-художественная концепция повести «Выстрел на перевале» связана с этими исканиями и находками казахской литературы этого периода.
У этой повести своя история. Впервые она была опубликована в журнале «Жаңа мектеп» (1927-1928), затем вошла в сборник под названием «Қараш-Қараш» (1936), и долгие годы потом не публиковалась. В 1959 году автор заново переработал ее, опубликовал в газете «Социалистик Қазақстан» (1959), о чем писал во вступлении к новому изданию повести в сборнике «Қараш-Қараш» (1960). Это было последнее произведение, перевод которого на русский язык он авторизовал.
Повесть и в 30-х годах переводилась на русский Николаем Ановым, А. Гомовым, и публиковались в журнале отдельными главами («Литературный Казахстан», 1935, №5-6). Но высокохудожественный перевод повести был сделан талантливым переводчиком многих произведений Ауэзова – Алексея Пантиелевым. Впервые полностью повесть на русском языке была опубликована в журнале «Дружба народов» (1961, №7) и вышла отдельным изданием в Москве (1962). Почти в это время она была переведена на эстонский и узбекские языки, затем ее опубликовали на французском языке. Повесть получила широкую известность. Ее высоко оценили казахские и русские критики. В настоящее время она переведена на многие иностранные языки. Во Франции она известна под названием «Выстрел на перевале, или месть Бактыгула».
Характерно, что прототипом главного героя было реальное лицо. Сабит Муканов писал, что прототипом Бахтыгула стал Рыскул Жылкыайдаров, отец известного государственного деятеля Турара Рыскулова.
В этом произведении развернута необычайно сильная по своей художественной выразительности картина жизни дореволюционного казахского аула, насыщенная жесточайшими классовыми столкновениями, угнетением народа. Те типические черты образов бедняков, которые прежде воплотил Ауэзов в рассказах, здесь соединилось воедино в мощный народный характер. Батрак, охотник Бахтыгул, покорно служивший своему баю, испытав на себе жестокие обиды, унижения, страх, вырастает в бунтаря. Но это не благородный разбойник, это народный мститель, которого сама жизнь подвела к необходимости убить бая Жарасбая, надругавшего над ним и затравившего бедняка. Подобно волку, он был вынужден скрываться в горах, потеряв единственного коня. И тогда не было у Бахтыгула другого выхода, как стать на дорогу мщения и убить обидчика, выдавшего его суду биев и приговорившего в тюрьме. Бахтыгул сам подстерегает бая на узкой горной тропе. Теперь его ждала тюрьма и каторга. Но он уже не был одинок. В тюрьме были с ним сынишка Сеит, русский ссыльный, который учил мальчика грамоте, учил «улыбаться и видеть то, что не видел его отец, — свет будущей жизни».
В повести показана безоговорочная защита свободы и величие человека, верность правде жизни, точность художественного изображения быта и нравов, жизненность и значимость основного конфликта, и наконец, психологическая убежденность и социальная определенность героев произведения.
После смерти родителей шестнадцатилетний Бахтыгуль и десятилетний Тектыгул вынуждены были наняться в батраки к дяде Салмену. Жадный Салмен заставлял сирот не только делать непосильную работу, но и научил воровать чужой скот.
Жизнь братьев у Салмена была каторгой. Однажды Тектыгул был жестоко избит только за то, что не успел вовремя завернуть овец, которых ветер гнал в степь. Бахтыгул, стороживший табуны байских лошадей, узнает от своей жены Катжан об участи брата и бросается на поиски Тектыгула. Салмен за пренебрежение к хозяйским табунам наказал строптивого батрака плетью.
Обманутые и униженные братья уходят от дяди-бая и снова поселяются в своей убогой зимовке. Оказавшись в безвыходном положении, Бахтыгул решил обратиться за помощью к сопернику Салмена, волостному управителю Жарасбаю, обещая ему быть послушным слугой и исполнителем его воли. Новый хозяин Бахтыгула оказывается ничуть не лучшее дяди. Жарасбай вынуждает батрака заниматься барымтой. В трудный момент Жарасбай во всем обвиняет Бахтыгула. Судья приговаривает батрака к тюремному заключению, его имущество передают истцам. Бахытгул считает решение суда несправедливым и скрывается в горах. Там он подкарауливает вероломного волостного и убивает его выстрелом из ружья. Вскоре власти бросают Бахытгула в тюрьму. Однако джигит не раскаивается в своем поступке, напротив, он испытывает чувство удовлетворения, потому что сумел отомстить своему врагу.
Бахтыгул – герой, в чем облике ярко выражены романтические черты. Все в нем крупно, ярко, колоритно, он сохраняет свое человеческое достоинство в самых трудных обстоятельствах жизни. Преданный и обманутый, гонимый и терзаемый муками за голодную семью, за свое неудачливое ремесло, которым он вынужден заниматься по воле баев, он сохраняет в душе стойкость, упорство, он смотрит на мир глазами труженика, мужественного охотника, не раз уходившего от смертельной опасности. Даже в его портрете отражаются черты характера, отдельные детали которого романтически преувеличены, но созданы в духе национальной образности. Он черноусый, плечистый, широкогрудый. В набегах он ощущал себя птицей, имел беркутовую хватку, его маленькие узкие глаза были по-птичьи расширены. Он был умен, красноречив, работящ. И потому прозвали его Дальновидным. Но когда предал его бай Жарасбай, он опять, «как после гибели брата Тектыгула, почувствовал себя отставшим от каравана, брошенным в пустыне, заблудившимся безысходно и безнадежно. Опять, подобно каменно-бездушной сте¬не, перед ним вставала его сиротская доля, все люди, весь мир по ту сторону стены, он один, как отсеченный палец, как вырванный волос» / Ауэзов М. Выстрел на перевале: Повесть; Авторизов. Перевод с каз. А.Пантиелева.- М.: Сов. писатель, 1962.- С.87-88 /.
Писатель писал, что при обрисовке характера Бахтыгула он испытал влияние рассказа Горького «Челкаш». У Ауэзова — это удивительная слитность героя с окружающей природой, столь гармонирую¬щей с его натурой, с его переживаниями. Он одушевляет природу, делает ее другом своего героя, его спасительницей.
Бахтыгул ощущает себя сыном этих недоступных, суровых гор, трех грозных перевалов Караш-Караш; бурная горная река спасает его от преследователей, и скала служит надежным укрытием беглеца. Именно здесь в горах вершит он свой правый суд. Вся повесть словно пронизана эмоционально-романтическим настроением этой душевной связи всеми от¬вергнутого Бахтыгула. Здесь в горах находит он поддержку своим иссякшим силам.
Все выразительные средства повести направлены к тому, чтобы раскрыть новаторскую концепцию писателя, показавшего духовный рост человека, встающего на путь борьбы, через психологический анализ его внутреннего мира, передачу во всех тонкостях изменений, которые произошли у Бахтыгула во взгляде на жизнь. Такое целостное, последовательное, сочетающее романтические обобщения и глубокие психологические характеристики, развертывание внутренних процессов в человеческом бытии свидетельствовало о том, что Мухтар Ауэзов художественно-оригинально достиг и блестяще решил главную задачу реалистического искусства: передал диалектику образа.
Бахтыгул — первый герой Ауэзова, образ которого он развернул столь широко в многообразных связях с жизнью. В его характере весьма ощутим эпический склад. Он подлинно народен. Автор убедительно показывает, что большие психологические потрясения, испытываемые героем от жестокости и коварства его хозяев, заставляют по-новому понять самого себя, свою судьбу, свое отношение к угнетателям. Его жизнь — это цепь бедствий.
Тесно переплетаются детали пейзажа с психологической характеристикой героя. В муке он принимает решение сделать роковой выстрел, и, словно перекликаясь с его чувствами, мерещится ему, что ели цепями побежали вверх по хребту «подобно несметной рати, идущей на штурм, на последний приступ… Но в следующую минуту ему почудилось иное, там, наверху, не воины… Ели и сосны, по-человечьи вытянув и заломив руки ветвей, в испуге опрометью бегут от него, от того, что он хочет сделать».
Так необыкновенно эмоционально, через поэтические ассоциации раскрывает автор сложные противоречия в сознании мстителя, подчеркивая его доброту, человечность, благородство. Бахтыгул — человек больших чувств, острых переживаний. И везде его герой являет щедрое богатство своей души.
Резко контрастно создает писатель образы представителей родовой верхушки: Жарасбая, Сальмена, Сата, Кокыша, Сарсена и других второстепенных персонажей из их окружения. Если Сальмен обрисован одной черной краской, он законченный злодей, даже на лице выражено его ничтожество, то Жарасбай — фигура сложная и тем более страшная. Он настоящий степной воротила, рвущийся к власти и ради этого готовый пожертвовать своим имуществом, потому что знает: вернет его в барымте, разоряя народ, отнимая у бедняка единственного коня. Он удачливый политик и степной дипломат, он умеет прикинуться милостивым, заботливым.
Внешний портрет Жарасбая контрастирует с его внутренней сущностью, закрывает яркими штрихами его черное нутро. Только когда настает время выборов, он раскрывается во всем истинном облике, становится неутомимым в интригах, скорым на расправу. А затем, снова прикинувшись миротворцем, шлет посыльных, улаживает ссоры, усмиряет недовольных. Он и расправу над Бахтыгулом задумал так, чтобы нельзя было обвинить его в несправедливости. Это суд биев вершил дело.
Работая над второй редакцией повести, автор довел число глав до десяти, в том числе он развернул события, связанные с судьбой Тектыгула. Тем самым ярче выявил те социальные мотивы, которые движут классовым прозрением ведущего героя. Кроме того, ввел некоторые отрицательные персонажи, чтобы показать столкновение Бахтыгула с Жарасбаем не личной обидой, а как борьбу со всем феодальным миром. В этом смысле значительно расширился социальный фон действий.
Реализм характеров повести — в их исторической достоверности, в национальных чертах, в манерах и жестах героев, восприятии людских взаимоотношений, обычаев, умении воспринимать мир в тех образах и красках, которые рождены в национальной стихии.
Писатель рисует своего героя как глубоко национальный характер, с его психологией и образным мышлением. Повествование насыщено афоризмами, сравнениями, олицетворениями. И каж-дый из них несет большую смысловую нагрузку.
Мухтар Ауэзов находит здесь новые формы развития характера через многоплановый, как бы одновременно сосуществующий разворот событий. Этот прием был особенно важен в искусстве реалистического изображения жизни для всей казахской прозы.
Романтическая окрашенность его стиля наиболее полно выражает при этом те духовные импульсы, которые передает на¬родному характеру его кровная связь с землей отцов. В самом повествовании речь автора не слышна, но мы ощущаем его позиции, когда внутренняя речь героя переходит в «объективное» описание или возникает из него.
Стиль писателя в «Выстреле на перевале» обогатил художественные принципы казахской литературы в изображении исторической действительности и своеобразии классовой борьбы в дореволюционном казахском ауле. И не только этим. Здесь накапливался опыт для реалистического изображения современников. Писатель не затушевывал классовых противоречий, он разоблачал все уродливые проявления феодальной морали, социальной несправедливости, жестокой эксплуатации человека человеком. Он рассматривает это на судьбах молодых людей, испытавших всю тяжесть обычного права, мстящих баям.
Заслуга Мухтара Ауэзова в том, что он в раннем творчестве разрабатывал новые изобразительные средства, сюжеты, которые позволяют говорить о нем, как о реалисте, обладавшем эпическим складом мышления, как о художнике, стремившемся раскрыть за судьбами отдельных героев глубокие социальные противоречия. Писатель обнаружил те внутренние силы, которые были в народе, угнетенном, забитом, но не сломленном и протестующим.
Лизунова Е. Мастерство Мухтара Ауэзова – Алма-Ата: Жазушы, 1968.- 286 с.
Каратаев М., Лизунова Е., Дюсенбаев И. Мухтар Ауэзов – классик советской литературы / В кн.: Ауэзов М. Избранное – Алма-Ата: Жазушы, 1967.- С.5-19
Габдиров И.Х. О повести М.Ауэзова «Выстрел на перевале» // Простор.- 1963.-№2.- С. 105-107
Кузембаев Е. Кто стрелял на перевале Караш-Караш: Очерк // Простор.-1971- №9.- С.87-90
Повесть Мухтара Ауэзова «Лихая година»
Творческий путь выдающегося казахского писателя многообразен. Начав писать 20-летним юношей в 1917 году, Ауэзов как редкий талант, стал феноменом всей казахской литературы.
Впервые повесть Мухтара Ауэзова «Лихая година» была напечатана в 1928 году, в Кзыл-Орде (тогда столице Казахстана) арабским шрифтом. С 1930 года повесть оказалась под запретом до публикации ее в 1972 году на русском языке в журнале «Новый мир».
«Лихая година» повествует то время, о котором крылато сказано «в терновом венце революций грядет шестнадцатый год». Повесть написана молодым Ауэзовым, студентом Ленинградского университета, но по своей концепции произведение целиком на уровне современной исторической науки.
Мухтар Ауэзов приступил к написанию повести «Лихая година» в то время, когда советские писатели искали свои новые приемы художественного осмысления прошлого. Интерес к истории был вызван необходимостью переоценки прошлого, а именно героической борьбы народа за свое освобождение, искаженной и фальсифицированной в буржуазной историографии.
В основу исторических повестей и ранних рассказов Мухтар Ауэзов положил принцип объективного, исторически достоверного отображения истории, показанной во всей конкретности и полноте. Именно повесть «Лихая година» полностью построена на опросных сведениях, к которым писатель обратился впервые и обнародовал их вскоре в художественной форме.
Ауэзов отмечал, что «задумал «Лихую годину» как первую часть трилогии. Героем второй части должен был стать сын Серикбая, участник гражданской войны, а третьей – внук Серикбая, ветеран Отечественной войны (в послевоенные годы – заместитель министра); все они реально существующие лица, в судьбы их столь же поразительны, сколь логичны» / Пантелеев А. Певец великой степи /В кн.: Ауэзов М.Племя младое.- Алма-Ата: Жазушы, 1979.-С. 25/.
В основу повести легло восстание казахов на джайляу Асы на каркаринской ярмарке в Пржевальском уезде Семиреченской области летом 1916 года. Колониальная политика царизма, выразившаяся и в крупных изъятиях казахских земель для казачества и крестьян-переселенцев, тяжело отразившаяся на кочевом хозяйстве казахского населения региона, подготовило почву для роста народного возмущения. Непосредственным поводом для выступления казахского народа был указ царя о реквизиции инородцев на тыловые работы. Восстание в Семиречье сомкнулось с народными волнениями и в других регионах, и в 1916 году, прокатилось по всей Средней Азии и Казахстану.
Мухтар Ауэзов совершает поездку по местам описываемых событий. Имена основных персонажей повести – собственные имена реально действующих лиц, связанные с восстанием.
В произведении показан социальный строй общества, противостояние непримиримых классов, важнейшие противоречия эпохи, процесс развития капитализма, формирования национальной буржуазии, протекавших в своеобразных условиях живучести патриархально-феодальных отношений. Автором художественно отражена сторона сложного процесса проникновения капиталистических отношений в Казахстане как широкий размах торговли, зарождения казахского торгового капитала.
Крупные владельцы скота выступают в повести поставщиками скота на ярмарках Семиречья. Казахи-переводчики, подручные колониальных властей быстро сколачивают свои капиталы, продавая интересы народа. В их лице начала формироваться первая казахская буржуазия. Не зря самого ловкого, близкого к начальству толмача зовут Жебирбаев, значит Обиралов.
Тема социального неравенство в центре внимания писателя. Таков, например, Тунгатар – богатый, влиятельный бай, самый крупный в роде албан. Социальное неравенство в аулах представлено и черными в дырах юртами бедняков – скотоводов – работников.
Писателем Мухтаром Ауэзовым показаны неразрывные связи судьбы отдельного человека и судьбы общества на фоне ведущих исторических закономерностей его развития. Вся система образов, представленная феодально-байской верхушкой общества, дает полное представление об ее эксплуататорской сущности, исторической обреченности. В повести «Лихая година» показан полный произвол и пренебрежение колониальных властей к интересам местного населения. Например, на жалобу трех пастухов о потраве пастбищ стадами приезжего казанского купца, пристав выгоняет просителей, пригрозив месячным заключением в тюрьме, заявляя, что земля не им принадлежит, а царю. Но продажность, вымогательство, взяточничество колониальных служащих обнаруживается тут же, когда пристав говорит угодливому толмачу, что за сто рублей выпустит. Тот же пристав сразу понял, что указ о реквизиции казахов на тыловые работы, если взяться умело, принесет ему большие барыши, ведь тогда род албан у него в руках.
Воспроизводя мятеж народного возмущения, вылившегося в подлинные военные действия против колониального произвола и угнетения, писатель сумел показать и крушение родовых обычаев и предрассудков, связанных с почитанием и повиновением баям, смыкавшимся с русским колониальным аппаратом. В феодальной среде происходит раздел, который рушит даже считавшиеся незыблемыми кровные родственные связи. Так на стороне царских властей выступает бай Тунгатар, а один из руководителей восставшего народа его брат Узак, уже терпевший и ранее преследования и насилия со стороны верхушки рода. Другие представители богатой и уважаемой части рода как мудрый старец Жаменке, молодой волостной управитель Султанбек, другие знатные батыры оказываются на стороне восставших.
Впервые в этой реалистической повести в казахской литературе воспроизведен народ как коллективный герой, как борец за социальную справедливость. Главной силой восстания становится молодежь, в основном, бедняки. Собирательный образ народа показан, прежде всего, в массовых сценах, связанных с описанием восстания, образах ярких представителей народа – руководителей восстания, а также через лучшие черты национального характера народа. Эти черты народа, ставшего на борьбу – свободолюбие, бесстрашие проявились в полной мере во время стихийных выступлений в вооруженных схватках с царскими карателями.
Однако автор повести, придерживаясь исторической правды, показывает и слабость этого народного восстания, его стихийный характер, отсутствие традиций и опыта организационной борьбы, полную политическую незрелость, предательство своих же соплеменников из господствующей верхушки рода. По сигналу бая Рахимбая приставу сразу удалось арестовать всех руководителей восстания, основная часть их была расстреляна. Это было стихийное движение народа, с самого начала лишившиеся руководителей в борьбе, было обречено на поражение, жестокую расправу.
Автор, воспроизведя события в повести, подчиняет ему и логическое становление личности в событиях народного бунта. Это особенно ярко можно проследить на примере нравственного взлета Жаменке Мамбетова, посчитавшего своим моральным долгом как уважаемого народом старейшины встать на его защиту. В образах Жаменке, Узака, Серикбая и других руководителей восстания писателем была сделана одна из первых попыток воссоздать исторические фигуры народных вождей.
В повести «Лихая година» нашло отражение отрицательное проявление колониальной политики царизма, как разжигание межнациональной розни. Недаром уездный начальник, в повести названной «Сивый загривок», в земельных конфликтах «поощрял драку мужиков и казахов с инородцами. Эту политику он принимал всем нутром и в ней преуспел».
Необыкновенно сильны диалоги в повести. Многие и притом порой очень длинные диалоги, не двух-трех, а множества лиц, даны без всяких ремарок, но ясно слышаться интонации говорящих. Это одна из ярких черт, характерной для поэтики прозы 20-х годов.
Но более всего привлекает в «Лихой године» правдивость, с которой Ауэзов показывает истинную диалектику времени, историческую реальность без прикрас, без малейшей идеализации своего родного народа.
Батыр Узак, один из вожаков восстания, — не батрак, а брат богатого бая. Ибрай, батыр и конокрад, он был силен, ловок, быстр и хитер. С каким уважением он стал смотреть на русских солдат после того, как они опустили винтовки, когда на них пошла безоружная толпа женщин и детей с траурным плачем жоктау. Ибрай не дал джигитам стрелять в солдат, хотя они «заслоняли своими телами» помощника уездного начальника господина Клубницкого, который «Пули стоил». «Его счастье, что солдаты у него такие…» — думал Ибрай. И это было пусть неосознанное, но выношенное всей жизнью, глубоко социальное чувство.
Вся повесть пронизана великодушием и добродушием простых бедняков, таких, как Ибрай, и вместе с тем, — жестокостью и подлостью богатых, таких, как Даулетбек, или Тунгатар. Тунгатар укрепляя свою власть, не останавливается перед тем, чтобы повесить дочь своего родного брата Узака, храбрую гордую Бекей.
Глубокое проникновение писателем в тему, описываемую в повести «Лихая година», несомненно, способствовало и более полному, высокому уровню ее художественного воспроизведения, большей исторической достоверности. Все это придает повести серьезное художественно-историческое значение.
Ауэзова Л. Особенности историзма повести М.О.Ауэзова «Лихая година» // Абай.- 1993.- №5.- С. 9-20
Бадиков В. Новые ветры: очерки современного литературного процесса Казахстана – Алматы: Жибек жолы, 2005.- С.191-197
Бердибаев Р. Художественный памятник народному движению / Пер. Р.Камысова // От легенды к роману: Статьи и исследования.- Алма-Ата, 1976.- С.164-172
Кайшибаева Р. Моя самая главная опора // Простор.-2006.-№6.- С.118-121
Кедрина З. Творческий подвиг М.Ауэзова // Ауэзов М. Собрание сочинений в 5-ти т. Т.1.- М.: Худож. лит., 1973.- С.12-14
Пантелеев А. Певец великой степи / Ауэзов М.Племя младое.- Алма-Ата: Жазушы, 1979.-С. 7-34
Пьеса Мухтара Ауэзова «Хан Кене»
Пьеса Мухтара Ауэзова «Хан Кене» написана в 1928 году. Это — новаторское произведение писателя, в которой Ауэзов обратился к героическим и трагическим страницам национально-освободительной борьбы 1837-1847 годов под предводительством последнего казахского хана Кенесары Касымова за независимость степи.
Выбор темы произведения во многом был обусловлен тем, что в 20-30–е годы в казахской литературе обозначился возросший интерес к исторической теме, к прошлому Родины. Рост национального самосознания, патриотические чувства, неравнодушие к происходящим вокруг событиям и озабоченность дальнейшей судьбой народа в послеоктябрьский период послужили основным фактором развития исторических жанров в творчестве виднейших писателей и поэтов. В первых попытках художественного освоения прошлого наметились два различных подхода по отношению к истории казахского народа. Если для Магжана Жумабаева прошлое – «золотой век», время героических свершений пламенных и свободолюбивых патриотов, как Абылай, Кенесары, то для Сакена Сейфуллина и Ильяса Жансугурова прошлое – скорее «жестокий век», противопоставленный светлому, настоящему. Для авторов тех лет во многом характерен романтический взгляд на историю, события далеких эпох интересовали поэтов не сами по себе, а служили лишь декорацией для утверждения авторских эстетических идеалов.
В отличие от таких произведений, в драме Мухтара Ауэзова «Хан Кене» наблюдается принципиально иной подход к решению проблемы. Здесь художник стремиться к глубокому социально-философскому анализу переосмыслению прошлого, с желанием разобраться в причинно-следственных связях исторических событий, соотнести их с современностью. Этим объясняется обращение писателя к событиям, всколыхнувшим всю степь в середине XIX века.
Национально-освободительное движение под предводительством Кенесары Касымова, направленное против экспансии российского самодержавия и политических притязаний среднеазиатских ханств было самым продолжительным, массовым и масштабным в ряду других антиколониальных выступлений XIX века. Еще при жизни о Кенесары, или хане Кене, как с почтением и уважительно называли его в народе, рассказывались предания и легенды, слагались песни, из которых перед взором слушателей представал облик самоотверженного борца, мудрого и справедливого хана, талантливого полководца и доблестного воина. Яркая и незаурядная личность Кенесары Касымова, на долгие годы ставшая «властителем дум», привлекла к себе всеобщее внимание. До Мухтара Ауэзова к художественному воплощению Кенесары в разное время обращались народные акыны Нысанбай, Доскожа, Кокпай, Машкур Жусип Копеев, Доскей Алимбаев, поэты Мухамеджан Сералин, Магжан Жумабаев, ученые Алихан Букейханов и Николай Ядринцев.
В 1927 году, накануне создания пьесы «Хан Кене», Мухтар Ауэзов в своей книге «История литературы», обозревая исторические песни казахского народа, писал: «Роль Кенесары намного выше и значительнее, чем роль других известных батыров. В дни суровых испытаний, когда народ находился под гнетом колониального ига, образ его служил неким памятником минувшей вольнице» / Демежанов Т. Трудная судьба драмы «Хан Кене» // Абай.- 1997.- №2-3.- С. 54 / .
Другим источником, питавшим авторский замысел, послужили исторические сочинения, архивные и документальные источники, обращение к подобным свидетельствам писатель считал обязательным. «Прежде чем написать пьесу, я собрал много материалов и могу сказать более или менее уверенно, что историю движения Кене хана я знаю. Я изучал материалы Оренбурга, Сибирского ведомства в Омске, собирал материалы среди казахов и киргиз. К каждому историческому факту каждый имеет право подходить по-своему, но ни один автор не имеет права писать на историческую тему, если он не будет иметь своей концепции», — писал драматург в 1934 году в статье «За пролетарский интернационализм» / Демежанов Т. Трудная судьба драмы «Хан Кене» // Абай.- 1997.- №2-3.- С. 54/.
В целях объективности Мухтар Ауэзов не только тщательно изучает архивные материалы, но и, преображая их через авторскую фантазию, органично вводит в произведение.
Задумав в художественной форме воскресить события середины XIX века, писатель обратился к такому жанру, как драма. Историческая тема, взятая в основу сюжета «Хан Кене», требовала эпического размаха, масштабного изображения характеров персонажей. Специфика драмы как рода литературы более всего соответствовали творческим устремлениям писателя, поскольку драма полнее, чем другие жанры, дает возможность для изображения многообразных и сложных взаимоотношений людей, связи между личностью и обществом, личностью и природой.
В архивах писателя сохранились различные рукописные варианты пьесы «Хан Кене», между которыми есть заметные расхождения. Они свидетельствуют о том, как тщательно и упорно работал драматург над совершенствованием своего произведения.
Тема народного восстания, борьбы за национальную независимость, положенная в основу произведения, затрагивалась Мухтаром Ауэзовым уже в повести «Лихая година», созданной незадолго до драмы «Хан Кене». Другой важной проблемой, оказавшейся в центре внимания писателя, стал вопрос о сущности сильной власти, об ответственности человека перед обществом и историей. Уже сама постановка такой проблемы в условиях усиливающегося тоталитарного режима в конце 20-х годов звучала весьма актуально и смело.
В прологе пьесы Ауэзов раскрывает суть ханской власти как полновластного легитимного органа степного народа. Трагедия главного героя заключается в том, что он не выдерживает испытания властью: поднятый на белой кошме и провозглашенный ханом, представителем всех трех жузов в начале пьесы Кенесары в дальнейшем переоценивает свои возможности, уверовав в свою исключительность и непогрешимость. Добившись трона, он всеми средствами, порой переходя грани дозволенного, стремится к созданию независимого централизованного государства по примеру своего знаменитого предка Аблая. Но время изменило исторические условия, колониализм уже прочно внедрился в степи, усилились междоусобные распри, политическая борьба за лидерство между наиболее влиятельными султанами и вождями родов и попытки героя возродить былое единство народа оказываются запоздалыми, наталкиваются на непонимание со стороны соплеменников. Для достижения поставленной цели он не останавливается ни перед чем и незаметно вступает на путь обычного насилия: ему приходится преодолевать сопротивление изнутри и извне, утверждая идею объединенного ханства. И это заставляет его считать свою власть абсолютной и безграничной, ничуть не сомневаться, в своем праве наставлять «на путь истинный» не только своих соотечественников, но и вершить судьбу соседнего киргизского народа. В итоге хана Кене ждет крушение надежд.
В этой пьесе показаны компрадоры степи, верой и правдой служившие колонизаторам: Муса Шорманов, Балгожа, Спатай, Жантюре, Шотай, Рустем, Жамантай, Коныркулжа, Баймагамбет и другие
Появление «Хана Кене» явилось поворотным событием в развитии казахской драматургии. Это была первая историка — героическая трагедия, впервые в казахской литературе был поставлен и решался круг таких общественно значимых проблем, как вопрос о роли личности в истории, об историческом прогрессе, о путях формирования национального характера.
Работу над драмой Мухтар Ауэзов завершил в 1928 году, но на сцене она появилась позже, лишь через 5-6 лет. Премьера «Хана Кене» в Казахском государственном театре, состоявшаяся в 1934 году под руководством директора театра Орынбека Бекова, имела успех и вызвала в печати ожесточенную и острую полемику среди литературных, театральных и общественных деятелей республики.
Дискуссия развернулась, в основном, вокруг авторского замысла и трактовки образа Кенесары Касымова. По сути дела, писателю Ауэзову предлагалось пьесу о Кенесары заменить на про¬изведение о народе. Концептуальные подходы писателя к истории казахов не вписывались в идеологию большевизма, в ее национальную политику. 8 июня 1934 года бюро Казахского краевого комитета ВКП(б) принимает специальное решение «О пьесе «Хан Кене». Бюро потребовало от писателя «по большевистски освещать историческое прошлое», «переделки» пьесы, запретило ставить ее на театральной сцене. Автора обвинили в возвеличивании личности Кенесары, неправильной трактовкой исторического прошлого.
Однако время расставило свои акценты: в середине 80-х годов драма была напечатана в 20-ти томном издании собрания сочинений писателя и в конце 80-х и начале 90-х годов вновь обрела своего зрителя на подмостках театров Казахстана, независимой и суверенной Республики.
Заслуга Мухтара Омархановича Ауэзова в том, что он пьесой «Хан Кене» создал концепцию освободительного движения в казахской степи XIX века, раскрыл его характер, движущие силы, программу борьбы, показал роль хана Кене — предводителя, легендарного вождя восставшего народа и причины поражения движения. Это была первая историка — героическая трагедия. Впервые в казахской литературе был поставлен и решался круг таких общественно значимых проблем, как вопрос о роли личности в истории, об историческом прогрессе, о путях формирования национального характера.
Козыбаев М. История глазами художника // Казахстанская правда.-1997.- 27 сентября.- С.4
Демежанов Т. Трудная судьба драмы «Хан Кене» // Абай.-1997.- №2-3.- С.53-57.