Одну из самых значительных страниц в летописи взаимосвязей русской и казахской литератур можно смело назвать именем Шакарима Кудайбердиева – замечательного представителя казахской литературы конца XIX – начала XX века, чье огромное и многогранное творчество долгие годы неоправданно подвергалось запрету, и было недоступно широкому кругу читателей. Между тем Шакарим Кудайбердиев был не только известным поэтом и прозаиком, но и философом, историком, журналистом, замечательным переводчиком.
В полной мере, разделяя взгляды своего учителя Абая на русскую культуру и литературу, Шакарим видел в ней источник духовности и прогресса для родного народа, призывая своих читателей овладеть наукой и искусством. По мнению поэта, если бы казахи знали Салтыкова, Толстого, чувствовали их глубокие мысли, учились у Пушкина и Гоголя, они стали бы лучше и добрее. А Лермонтов и Некрасов помогли бы им преодолеть невежество, стать на путь истины.
Для Шакарима Пушкин – непревзойденный авторитет, главный учитель. В предисловии к переводу повести «Дубровский» Шакарим заявляет, что берется за это архисложное дело – переводить Пушкина А.С., солнце русской поэзии – только потому, что русский поэт воспевает чистую любовь, осуждает деспотизм, грубость. Необузданность, подхалимство, мздоимство и другие пороки того времени.
Не меньшим авторитетом для Шакарима был и Лев Толстой. Когда великий русский писатель в конце жизни подвергся гонениям со стороны церкви, казахский поэт откликнулся на это стихотворением «Жасымнан жетік білдім» («С юных лет хорошо знал»).
Хорошее знание русского языка, демократические взгляды, широта интересов послужили причиной тому, что в 1903-1907 гг. Шакарима избрали членом Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела Императорского русского Географического общества. Членство в этом обществе, несомненно, расширяло круг его общения, укрепляло его демократические, гуманистические взгляды.
Существенный вклад в развитие казахско-русских литературных отношений Шакарим внес своими переводами произведений русских писателей. Он перевел три рассказа Л.Толстого («Ассирийский царь Асархадон», «Три вопроса», «Царь Крез») и две повести А.С.Пушкина («Дубровский» и «Метель»).
Особым успехом у казахских слушателей пользовалась повесть «Дубровский», чему в немалой степени способствовало то, что перевод в отличие от подлинника звучал на привычном и любимом с детства языке поэзии. Передача прозы средствами поэзии – случай не совсем уникальный: и до и после Шакарима переводчики перелагали прозаический текст в стихотворной форме. Если учесть, что это – дело не самое простое, надо отдать должное Шакариму, который используя свободный перевод, сумел, однако, сохранить пушкинскую сюжетно-композиционную структуру повести, последовательно изложить все основные события и эпизоды, колоритно передать все художественные детали, сохраняя близость к подлиннику.
Мастерство переводчика ярко проявилось в умелом использовании изобразительно-выразительных средств языка при описании главных героев произведения. Троекуров у него как и в оригинале, подан крупным планом. Его характеристикой открывается само повествование: он несметно богат, владеет огромной псарней, однако невежествен, хвастлив, безграмотен, жесток, больше любит собак, чем людей. Параллельно с ним идет описание Андрея Гавриловича Дубровского. Он резко отличается от Троекурова: совсем не богат, зато справедлив, честен, горд и полон достоинства.Предельно близок Шакарим к автору повести и в характеристике других персонажей: Марии, Владимира, Верейского и других.
Как особенность перевода следует отметить наличие в нем большого числа русских слов: заседатель, закон, приказный, дознание, разбойник и другие. Многие из них повторяются неоднократно. Почему Шакарим не дал их в переводе, тем более что некоторые слова вполне можно заменить казахским эквивалентом? Сохранение русского звучания названных понятий имеет свое объяснение: во-первых, ко времени появления кудайбердиевского перевода эти русские понятия именно так употреблялись в казахской лексике и нисколько не мешали пониманию содержания и идеи повести; во-вторых, использование этих слов без перевода углубляло восприятие национального своеобразия повести, — как раз в этом состояла одна из важнейших задач переводчика.
В предисловии к переводу мы находим глубокие размышления Шакарима о смысле жизни, о роли и значении поэзии. Он справедливо считает, что искусство владения словом дается не каждому, а лишь избранным – таким, как Байрон, Лермонтов, Хафиз, Навои, Физули.
Заслуга Шакарима, как переводчика, в том, что он обращался к сюжетам мировой литературы. Он перевел известный роман американской писательницы Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Переводы Шакарима показывают, что он смог подняться до уровня передовых деятелей общечеловеческой культуры.
1. Аманбаева А. Духовное богатство Шакарима // Спектр. – 2006. – 6 апреля. – с.4
2. Аманжол А. Некоторые особенности перевода Л.Толстого Шакаримом // Абай. – 2005. — №1. – с.60-64
3. Султанбеков М. »Хочу, чтобы русские читали Абая и Шакарима»./ Интервью Л.Васильева. // Семипалатинские вести. – 2007. – 3 мая. – С. 4
4. Кудиярова А. Шакарим: поэт, мыслитель, человек. // Нива. – 2001. – N 9. – С. 88- 96